Георгий Жаров – один из тех серьезных предпринимателей, которые чаще других стараются держаться в тени. Георгий Жаров всегда считал, что правильные дела расскажут о себе сами, просто иногда им потребуется чуть больше времени.

— В первую очередь хотелось бы поинтересоваться, как был сформирован ваш капитал?

— Заниматься бизнесом я начал ещё в далёком 1989 году, сразу же после того, как окончил МГУ. Это довольно давно по меркам российского бизнеса, рыночная экономика только начала зарождаться. Конечно, не всё было радужно, случались как резкие взлёты, так и неожиданные падения. Это были довольно непростые времена. Тогда среди молодёжи была мода на совместные предприятия. Поработав в нескольких из них понял, что если попрошу поддержки у отца, смогу самостоятельно импортировать компьютеры, софт к ним, а также химикаты. На этом я и получил свою первую серьёзную прибыль, из который сформировал начальный капитал.

— Вы сказали, что отец поддерживал вас в ваших начинаниях. Расскажите о том, где вы родились, и кто ваши родители?

— Я не могу сказать, что добивался всего самостоятельно, так как отец оказал мне серьёзную поддержку. Мне не нужно было начинать с нуля, кое какая база у меня была. Семья очень мне помогала. Я родился в Москве, мой отец всегда работал на руководящих должностях – он занимал пост директора «Очаковского» комбината, потом возглавлял Останкинский пивзавод. Между прочим, во времена СССР он успел поработать вместе с будущим мэром Москвы Юрием Лужковым. Он довольно высоко продвинулся по карьерной лестнице – даже занимал пост заместителя министра пищевой промышленности РСФСР. Коммерческая жилка в его характере присутствовала всегда. Все в нашей семье говорят, что я унаследовал её на генетическом уровне, а также благодаря отцовскому воспитанию. Главным образом это сказалось на твёрдости моего характера в план принятия решений.

Мама напротив была общественным деятелем, на всех местах своей работы она была главой партийных комитетов. Вышло так, что отец подготавливал меня, как будущего бизнесмена, а мама была категорически против этого. В конечном итоге именно мама настояла на том, чтобы я поступил в институт – на факультет географии в МГУ. Но я уже тогда понимал, что после окончания учёбы и службы в армии буду заниматься предпринимательством.

— Как ваша мама отнеслась к тому, что в 90-х вы ушли в бизнес?

— Честно говоря, отец посодействовал тогда практически во всех аспектах. Помог убедить маму в том, что занятие бизнесом вполне достойный заработок для уважающего себя молодого человека. В чём была права мама, это моя излишняя самонадеянность, которая присуща всей молодёжи. Тогда на меня в буквальном смысле свалились просто невероятные деньги, моё состояние оценивалось сотнями миллионов долларов. Однако я очень много потерял, считая, что держу бога за бороду. У меня не было опыта ведения бизнеса на Востоке, но я вложился в несколько проектов в Азии. На том и погорел. Конечно же, я не обнищал, однако от инвестиций в новые проекты пришлось отказаться. Довольно продолжительный срок я вообще отошёл от предпринимательства, был вовлечён в некоторые некоммерческие проекты, например, работал с организацией Greenpeace.

— Перед тем как встретиться с вами мы выяснили, что в финансовых кругах вас довольно часто связывают с одним из известных на российском рынке инвестором и владельцем отелей Александром Клячиным.

— Да, это так. Александр был моим однокурсником в институте, а позже мы организовали несколько совместных проектов. Знакомы мы очень давно, но серьёзными проектами стали заниматься гораздо позже. Я горд, что знаю его – он отличный товарищ, успешный бизнесмен и очень хороший человек.

— Значит слухи о вашем партнёрстве – правда. Не могли бы вы сказать, в каких именно проектах вы сотрудничали?

-Я предлагал Александру множество проектов, в некоторых всё сложилось, от некоторых он по тем или иным причинам отказывался. Уже 30 лет прошло с нашего знакомства в восьмидесятых, а мы до сих пор общаемся и поддерживаем хорошие деловые и личные отношения. Много чего произошло за это время, всего и не упомнишь. Перечислять все проекты, в которых мы участвовали вместе с Клячиным можно очень долго. Хотя они не имели столь широкой известности, как те проекты, которыми Александр занимается сейчас. Как пример мог бы назвать несколько совместно приобретённых земельных участков, но большая часть моего бизнеса управляется мной в одиночку.

-Расскажите о проектах, о которых можно говорить вслух без вреда для бизнеса.

— Основное моё внимание в плане бизнеса сейчас приковано к Скандинавским странам – там функционируют мои системы хостелов. Также занимаюсь переустройством военных объектов в гражданские. Кроме того, инвестирую и в телекоммуникационные системы.

— Если всё складывалось настолько удачно, почему же вы уехали на Кипр?

— Я уже говорил, что удача сопутствовала мне далеко не всегда. На кое каких рискованных сделках я потерял в то время почти весь накопленный капитал. Для того, чтобы продолжать предпринимательскую деятельность пришлось брать кредиты и привлекать заёмные средства прочими способами. Естественно, что в европейских странах это делать гораздо проще – здесь кредиторы не устанавливают огромные проценты на кредит в связи со страховыми рисками. Кроме того, в девяностые считалось моветоном для успешного бизнесмена не иметь дома на Кипре. В те времена казалось, что необходимо соответствовать некоему созданному образу российского предпринимателя, который только начинал формироваться.

Если сравнивать с современным обществом, то можно провести аналогию с брендовыми телефонами. Если у вас не последний Айфон или, на худой конец, не топовый Самсунг – будете чувствовать себя белой вороной. Даже Верту уже не котируется. Так и ом на Кипре в то время представлялся нам, молодым дуракам, чем-то неотъемлемым для статуса бизнесмена.

Также, у меня была семья, которую в те неспокойные годы было просто опасно оставлять в России. Пришлось вывозить всех на Кипр. Позже пришло понимание, что владея английским и греческим смогу заниматься инвестициями и в Европе. Это было то, что нужно для моих амбиций, поэтому я направил своё внимание на европейский рынок.

— Во сколько на данный момент оценивается ваше состояние? Наши эксперты колеблются между цифрами в 50 и 90 миллионов Евро.

— Не забывайте, что я учился не на экономическом факультете, а на географическом, так что иногда с цифрами мне бывает сложновато. Я полностью доверяю своим сотрудникам, занимающимся моими финансами. Это настоящие профессионалы, окончившие PWC и Маккинзи, поэтому оценка моего портфеля лучше получится у них. По последним отчётам цифра приближалась ко второй сумме из озвученных вами. Само собой, какая-то часть средств уходит на погашение обязательств по кредитам.

— Есть ли у вас какие-либо интересы в России?

— Я практически не веду бизнес в России, за редкими исключениями, которые в основном заключаются в совместных проектах с постоянными партнёрами. Одного из них – Александра Клячина, вы знаете, он является заметной фигурой на рынке недвижимости. Одним из самых удачных проектов в России стала продажа торгового центра в 2018 году, в строительство которого я когда-то инвестировал средства. Прибыль от этой сделки составила не один десяток миллионов долларов.

— Куда идут средства после таких существенных сделок?

В последнее время большинство моих интересов находится в странах Северной Европы. Одной из наиболее перспективных для девелопмента стран с моей точки зрения является Норвегия. Россияне любят отдыхать в Финляндии, однако в скором времени их должны привлечь и прочие страны Скандинавии. Также есть несколько проектов в Австрии и Чехии, инвестирую и в эти страны.

— По некоторым данным у вас достаточно большое количество земельных участков на территории РФ. Если это так, то какие планы относительно них вы строите.

— Да, это соответствует действительности. Но никаких конкретных планов на землю у меня нет. Например, недавно мои представители вели переговоры (которые успешно завершились) с Жаном Эмманнуэлем де Виттом, который является потомком Наполеона. В результате он приобрёл один из моих участков на Новорижском шоссе. Иностранные инвестиции в девелопмент на территории России куда более глобальны, по сравнению с другими областями. Сомневаюсь, что кто-либо захотел бы инвестировать, например, в российскую энергетику.

— Что можете рассказать о семье?

— Семья для меня – это место силы. У меня двое взрослых детей, которые живут отдельно от нас, причём живут счастливо. Моя жена всё время со мной, она всегда и во всём моя опора и поддержка.